Основные термины,
употребляемые Учителем Ивановым, такие как
“природа”, “бог”, “живое”, “мертвое”,
“зависимость”, “независимость”, “эволюция” и
другие, уже имеют определенные свои значения в
различных теориях науки, философии, а также в
обыденном сознании людей. У него же они
приобретают совершенно иной, свой оригинальный
смысл, и без проникновения в его суть все учение
можно понять неправильно или вообще не понять. И
поэтому изложение его учения по сути совпадает с
раскрытием значений основных терминов. То есть
из значений этих слов будет вытекать картина
мира, которую Учитель выстраивает в своих
работах, и то принципиально новое мировоззрение,
миропонимание, при обладании которым становится
логичным тот вывод, который он из всего этого
делает, вывод о предназначении человека.
Самым главным в
учении Иванова, пожалуй, является понятие
“природы”, хотя все понятия в его учении как бы
“главные”, они тесно взаимосвязаны, и при
отсутствии любого из них учение потеряет свой
смысл, целостность. Так что же понимается здесь
под словом “природа”? У Иванова есть такие
высказывания: “Природа — она ж живая. В ней есть
такие силы, которые дадут человеку все для его
жизни”. “Сильнее природы нет ничего. Она всему
дело есть главное: что захочет, то и сделает, у нее
силы естественные”. “Мы не хотим понять о
природе, что она является для нас матерью”.
“Природа — естественная живая неумираемая
единица”, то есть одушевленная, живая и
неразрушимая, неуничтожаемая, неумираемая.
В нашей же
европейской культуре и науке господствует
представление о природе самой по себе как о
неживом, неодушевленном механизме, как о некой не
обладающей духом, сознанием чисто материальной
субстанции, лишь некоторая часть которой
является одушевленной (человек, животный мир).
Признается гармоничность природных процессов и
наличие развития природы и ее частей,
совершенствование их. Но это всего лишь свойство
неодушевленной материи. Никакой “души”,
личностного начала в ней не обнаруживается. С
точки зрения религиозного (христианского)
сознания эта гармоничность и свойство развития
приданы природе Творцом, стоящим над ней,
создавшим ее и наделившим ее определенными
качествами, она же является просто машиной,
механизмом, как и для науки, только пущенным в ход
Богом, который может также по своей воле
вмешаться в его работу, нарушить ее законы и даже
совсем прекратить ее. Понятие природы у Иванова
совершенно другое. Она для него обладает разумом
и волей, душой, чувствами, является личностью,
также, как и человек. Она же и является причиной
своего гармоничного устройства, она же является
творцом всего в ней сущего. Хотя этот момент
требует отдельного уточнения, разработки (в
другой работе). Главным является то, что материя
неотделима от духа, и это является субстанцией.
Мы говорим здесь не о множестве отдельных вещей,
а о всей природе в целом, о всем космосе,
материальном мире. “Материя никогда не может
существовать и быть деятельной без духа, а дух
без материи” (Гёте). То есть, если материя, то она
по природе своей, изначально одухотворена, если
дух - он обязательно материализован, его нет в
отрыве от материи, сверхприродно. Вообще ничего
сверхприродного нет. Здесь можно провести
параллель с философским учением Спинозы, который
считал, что существует лишь природа, не
нуждающаяся для своего бытия ни в чем другом,
причина самой себя, она субстанция как “природа
творящая”, он называет ее “бог”. От нее
отличается мир отдельных вещей (модусов).
Атрибуты субстанции — протяженность и мышление.
Человек по этим параметрам — часть природы, и
ничего сверхприродного в нем нет. Но у Спинозы
природа безлична. У Иванова же она обладает теми
личностными качествами, которые в христианстве
приписываются только Богу, они ей внутренне
присущи, имманентны. Материя не проникнута
безличным духом, а является творящей, волящей
личностью. Она как терпеливая и любящая мать
контролирует и направляет развитие своих детей.
Как любая личность, природа имеет свое понятие о
добре и зле, определенную нравственную
ориентацию. У нее это понятие естественное, оно
не выдумано, не является одним из возможных
вариантов, оно — необходимое следствие ее
устройства. Это понятие “объективно” (если
можно так выразиться) для всех составных частей
природы, общезначимо. Человек, как существо,
рожденное природой, находит в ней все то, в чем
нуждается, для этого не нужно существования
чего-то сверхъестественного, какого-то
сверхприродного вмешательства. Она сама своими
силами вмешивается в жизнь людей, внося
определенные коррекции, дает человеку пищу для
размышления, помогая ему найти свое место,
предоставляя путь усовершенствования. Природное
понятие о добре и зле в применении к человеку
является, грубо говоря, понятием о полезном и
вредном для его развития. Следуя или не следуя
определенным нравственным принципам (которые,
надо заметить, не являются мертвой буквой закона,
а скорее живой тканью, меняющейся в зависимости
от ситуации, относительно каждого человека) мы
обрекаем себя на совершенно определенные
последствия, “природа дает человеку по его
поступкам”, и не только по его физическим
действиям, но и душевному настрою, нравственным
проступкам. Потому что мы тоже являемся частью
природы и в физическом, и в душевном, и в духовном
нашем аспекте. Дух — тоже природа, хотя и
неизмеримо более тонкая и качественно
совершенно иная, чем грубый физический и
психический мир. Нет ничего “внеприродного”,
“надприродного”; в частности, в человеке. Ошибка
человечества в том, что оно противопоставило
себя природе.
В современном
сознании человек стоит над природой по своей
сути: сущность человека “божественна”, он
обладает разумом, душой и сердцем. А статус
природы понижен до биологической, геологической,
химической и т.п. среды обитания, лишенной
разумной воли, души. Природа понимается как сфера
необходимости, это бездушная машина, в ней
действует множество законов, и никакой из них не
может нарушиться, если только
сверхъестественным вмешательством бога, а сама
природа не имеет свободной воли, не может
произвести “чудо”, будучи машиной. Она не
приемлет никакой свободы, все здесь необходимо. В
христианском религиозном сознании природа
самостоятельной личностью не является, она
является окружением и отражением человека. Бог
после грехопадения его опустил ее на ступень
ниже, дабы она не раздавила его собой, а был он над
ней властелином. И стала природа царством тления
и греха. И человек, подчиняясь природе,
опускается, подчиняется греховной плоти, а
подчиняясь Богу, эту греховность побеждает. Люди
считают “природными” законы животного мира.
Законы эволюции по Дарвину это “сильный за счет
бессильного”, — как об этом пишет Иванов. Призыв
“вернуться к природе” понимается как упрощение,
отказ от достижений человеческого общества,
возвращение к животному или первобытному
способу существования, “назад в пещеру”, к
естественному отбору, борьбе за существование.
Или, что еще хуже, отказ от самоограничения, от
обуздания “естественных” потребностей
человеческого тела или психики. Если понимать
так, то этот призыв становится бессмысленным или
безнравственным… Вся беда тут в том, по Иванову,
что люди неправильно понимают, что такое природные
законы, они не знают этих законов. Им не
приходит в голову, что жизнь животного мира и
человека в форме борьбы за существование — это не
исполнение, а нарушение природных законов. И
оно карается природой же, приводя к смерти. А
тело, победившее эту “греховность”, исполнившее
природные законы в их чистоте, получает в награду
бессмертие, жизнь вечную. Это все происходит в
материальном мире, физически, без
сверхъестественного влияния.
Так в чем же
заключаются эти природные законы, что же нарушил
человек, результатом чего является его смерть? По
Иванову, человек сам добился своей смертности,
противопоставив себя живой природе. “Смерти
как таковой в природе нету. Смерть есть человек,
вооруженный природою в природе”, — то есть
вооруженный техникой. Он создает своему телу
искусственную среду обитания, выбирает для себя
“теплые” и “хорошие” качества природы, а от
“холодных” и “плохих” отказывается,
отгораживается от них, и поэтому по сути: “У
человека нет сознания, он не знает самого себя и
не считает свое тело природою”. Теоретически
он признает себя, свое тело принадлежностью
природного мира, частью его, но практически он
противопоставляет его всем остальным природным
телам. Он оказывается изолированным от
естественных природных условий, “живых токов
природы”, “природных сил”, земли, воды, воздуха.
Поэтому эволюция, развитие человека как
биологического вида становится невозможна,
начинается деградация. В природе, без своего
искусственного окружения человек выжить уже не
может, он — тепличное существо. Другое следствие
противопоставления человека природе и причина
его смертности — тот факт, что человек убивает
окружающее для потребления в пищу, за убийство он
получает смерть. Такой способ существования
Иванов назвал “зависимым потоком человеческой
жизни”, то есть жизнь в зависимости от жилого
дома, одежды, пищи, в противопоставлении себя
природе, в окружении себя “мертвыми”,
искусственными условиями, в предпочтении одних
качеств природы другим. Иванов пишет об этом так: “Человек…
родился для жизни, его природа по-своему приняла;
а получилось наоборот. Человек взял природу
поделил пополам, стал против нее вооружаться,
стал делать оружие... Разве смерть человекова
есть в природе? Она им рожденная...” “Такие же
качества, как у природы, имеются и в человеке —
одно направление. За уход человека от природы она
для него сделала неприятность: болезнь, а затем
смерть”. “Быть человеком зависимым — это значит
в природе быть бессильным”.
В
противоположность этому он пишет о “независимом
потоке” человеческой жизни. Это,
соответственно, жизнь в единении с природой, в
любви к ней, то есть полностью открывшись перед
ней, доверившись ей полностью, без дома, одежды и
пищи, воспринимая и “хорошие” ее качества, и
“плохие”: “Надо всегда быть с природою вместе
и с нею держать неотрывно естественную связь. Не
надо отгораживаться от природы, а надо принимать
ее такой, какая она есть. Надо любить природу и
жить с нею слитно, то есть не хорошо и тепло, а
холодно и плохо. Любить природу — это значит равно
воспринимать все качества, имеющиеся в ней:
холодное и плохое, хорошее и теплое. Вот тогда
будет наша жизнь неумираемая, сменится в природе
жизненный поток через это одно независимое
дело”. Разница между этими двумя способами
существования не только в наличии или отсутствии
дома, одежды, пищи... Это все — следствие, а главное
- это сознание человека.
Иванов говорил о
живом и мертвом потоках сознания. В них вся
причина определенного способа жизни. Все
начинается с сознания. Изменяя сознание,
изменяешь свое бытие, свою жизнь. Так в чем же
заключаются эти два потока сознания: живой и
мертвый, или независимый и зависимый? Их различие
в отношении к природе, о чем уже шла речь выше.
Говоря о мертвом потоке сознания, Иванов часто
говорил об отсутствии сознания вообще. Слово
“сознание” у него употребляется чаще всего,
обозначая именно живой, независимый поток. Как,
например, в его высказывании: “У человека нет
сознания, он не знает самого себя и не считает
свое тело природою”. Потому что мертвый поток
сознания — это своего рода слепота человеческая,
это, скорее, бессознательная жизнь; ведь разве
можно сказать, что человек живет сознательно,
если он совершает такие поступки, о значении, о
последствиях которых он не знает, которые
приводят его постепенно к саморазрушению,
смерти. Такое “сознание” проявляется очень
однобоко, в одной плоскости, из которой оно не
может вырваться, чтобы посмотреть на все в целом,
в полном объеме. Иванов пишет так в одной из своих
тетрадей: “Умираете, пока у вас не родится то
сознание, которое определяет свое бытие”. Жить
сознательно - это значит совершать свои поступки
осознанно, зная, к чему это приведет, какой
поступок ведет к развитию, эволюции, а какой к
деградации и разрушению; также это значит
совершать поступки, не причиняющие вреда как
себе, так и окружающему, нравственно
положительные, несущие жизнь, а не смерть. Но об
этом должен быть отдельный большой разговор (не в
данной работе).
Появление слов
“эволюция”, “эволюционность”, “развитие”
требует разъяснения, так как эволюционных теорий
существует много, и под этими словами уже
закрепились определенные значения. Самая
известная теория эволюции — это теория Ч. Дарвина.
Но в понимании этих слов у Иванова нет ничего
общего с дарвиновским определением. Для Дарвина
природа — это неодушевленная окружающая среда,
набор условий существования. Для Иванова это
живая мать всего сущего. Это огромная разница.
Дарвин описал развитие живых организмов по
принципу естественного отбора и назвал это
эволюцией, а Иванов этот процесс называет
“предковым потоком”. Это то, от чего необходимо
уйти, от борьбы, в которой сильный побеждает за
счет слабого, от паразитирования на теле природы,
от восприятия ее лишь как источника
удовлетворения своих потребностей. Эволюция у
Иванова — это единение с природой, переход к
независимой жизни в ней, к жизни без потребности
в пище, одежде, жилом доме, к здоровью физическому
и духовному, к абсолютному здоровью, то есть
бессмертию; к победе сознания над
бессознательностью. Как пишет Учитель: “Эволюция
в сознании твоем, а бытие само придет”.
“Потребность она сознательно исчезнет”. Но
как человеку перейти на этот качественно новый
уровень — уровень сознательного бытия? Ведь
сейчас человек не в состоянии оторваться от той
социально-бытовой и культурной плоскости, в
которой он обитает, в которой занято его
сознание, где он самоопределяется. Как ему
взглянуть на все это со стороны, как вырваться за
рамки культуры, в которой все построено на
обязательном существовании факта смерти, в
которой с этим фактом смиряются и считают его
нормальным, необходимым завершением
человеческой жизни? Как человеку, даже поверив в
эту “теорию” эволюции Иванова, реально пойти
навстречу природе, ведь без пищи, одежды и дома
человек сейчас жить не в состоянии? Для этого ему
надо “хоть немножечко, да попробовать этими
путями пойти”, надо начать с попыток этого
приближения к природе, постепенного физического
пробуждения к здоровью, к природному,
естественному здоровью, а не к тепличному, к
естественным факторам природы не
приспособленному. Тогда, почувствовав разницу,
постепенно учась ориентироваться в природе,
распознавать ее силы, у человека начнет
рождаться этот живой, эволюционный поток
сознания: “Есть на что опираться — на
физическое пробуждение — это самое лучшее, в этом
вот есть наша дорога, чем мы должны с вами прийти
к сознанию. А сознание определяет бытие”. А
пока человек “не любит природы, относится к ней
капризно”. “Человека хорошее и теплое заставило
умереть”. “Как бы мы ни жили хорошо, но нас с вами
победит плохое, мы однобоко живем”. Так вот
этим пробуждением человек должен постепенно
преодолевать эту однобокость и капризность,
учиться на деле любить природу, а не просто
любоваться ее проявлениями из окна своего дома.
Тогда и природа, как пишет Иванов, пойдет нам
навстречу: “Человек это есть все для природы.
Если он захочет закаляться, то она будет ему
помощница во всех отношениях”, ибо “все в
природе творится через человека”. Природа
ждет от человека этого шага к ней, ведь он без нее
не может так же, как и она без него. Он в отрыве от
нее оказался нежизнеспособен, как показала наша
история. А ведь по природному замыслу человек
должен быть действительно “царем природы”, но
не таким фактически бессильным в ней, как сейчас,
а настоящим, всемогущим, всезнающим в ней. Это все
кажется нам фантастическим, нереальным, так
смотрим мы на это из привычной нам тепличной
зависимости. А Иванов пишет, что все это уже было
на земле: “Человек жил в природе независимо. А
потом перед ним предстало два пути: один путь
зависимой жизни в природе, где есть хорошее и
теплое; другой путь независимой жизни, где есть
плохое и холодное. Человек выбрал первый путь и
пошел жить в природе зависимо от нее. В
результате он развил на себе смерть”. “Первый
человек, рожденный в природе, не имел у себя
никакой смерти, отчего ему умирать, если его силы
были такие, чтобы жить и жить. Он был независимым
в природе нигде и никак, был богом”.
Слово “бог”
требует, естественно, незамедлительного
комментария, разъяснения, так как у Иванова под
словом “бог” подразумевается не абстрактный
философский абсолют, не религиозный
трансцендентный бог. И это не всемогущая природа.
Также это не безличный всепроникающий бог-дух
пантеизма. По Иванову “Бог — эволюционный,
движущийся человек”. “Бог — это ученый
человек в природе, практически все в ней делает,
физически. Бог — не какое-нибудь невидимое
существо. Бог — это человек, который получил через
свои поступки и дела эту заслугу”. То есть бог —
это независимый человек, бессмертный человек,
живущий за счет своих сил, не беря ничего у
природы, и в то же время не противопоставляя себя
ей, не отгораживаясь от нее, а находясь в любви и
единстве с ней. Бог — это действительный хозяин
природы, не на словах только, а на деле. Природа
становится подвластна ему, он знает, как ею
пользоваться (а не эксплуатировать ее). Эволюция,
по Иванову, это еще и становление человека богом.
На этом пути смертного человека к богу природа
открывает ему свои тайны, и в то же время он
познает себя, природа открывает ему и тайну его
самого. Он возвращает полноценность, утраченную
им, становится ясно его предназначение. Он уже не
слабый и беспомощный человечек в огромном и
враждебном мире, не беззащитный перед природной
стихией, не жертва слепого рока, он познает
внутренние природные закономерности, учится у
природы мудрости, живет сознательно. “Человек
— он Бог Земли за свое спасение, у него силы
природные... Он есть всему дело, хозяин всей
вселенной”. Бог не один, все люди могут стать
богами, творящими единицами в природе. “Бог —
это человек, который одержал победу над собой”.
“Люди станут богами”. Иванов пишет, что это в
природе — естественное состояние человека,
такой человек стоит на своем месте, не
“самовольничает”, не захватывает природные
(чужие, не свои) богатства. “А природа его для
этого дела не рождала, чтобы он от нее уходил, его
заставило делать это дело самоволие”. “Все
можно получить человеку в природе, она не
возражала никакому человеку быть между людьми
даже богом земли. Это его дело есть...”. Учитель
пишет о двух дорогах, о двух путях развития
человечества, о зависимом и независимом потоках;
так вот бог не колеблется между ними, не
принадлежит сфере зависимости, он независимый,
свободный человек: “Вот тогда-то и был в
человеке бог, когда он у себя не имел две дороги в
жизни”. На данный момент человек целиком и
полностью принадлежит мертвому потоку в природе,
из-за своей зависимости он получает смерть. Он
все почти в жизни делает, чтобы эту смерть
получить из-за своего незнания. А Иванов пишет: “Эти
возможности есть — остаться в природе за счет
своих организованных сил и всех своих
возможностей, которые есть в природе. Они у
каждого человека есть и будут, эти силы, которых
мы ищем; не в природе надо искать, а в человеке”.
“Не нуждаться ничем, быть богатым человеком,
чтобы в природе не терять нигде никак здоровье.
Эта возможность в природе есть, только человеку
надо ее заслужить, чтобы природа его полюбила за
его хорошие качества. Человеку надо их искать.
Они для него пока лежат в природе тайной”.
В этом и есть смысл
эволюции в учении Иванова: “... привести себя к
естеству, то есть к тому перворожденному, тому
первому человеку, кто был до технического
человека”. Остановить непрерывную цепочку
смертей и рождений людей, так и не бывших никогда
Человеком с большой буквы, то есть богом. Это не
гордыня, не тщеславие, не грех — такое стремление,
а выполнение естественного предназначения
человека в природе. А в наших головах царит
мнение, что подобные потуги всегда будут
оканчиваться ничем, человек пал, и пал он
навсегда, то есть до тех пор, пока Господь его не
возвратит к жизни вечной, простив ему грехи. А
Иванов замечает: “Бог вас, эта единица, прощает.
Она же есть дело, а без всякого дела ничего в
жизни не получается. Бог — это есть мы, все мы ему
верили, только не хотели сами этим быть, уходили
от истины...” “Надо нам этого бога сделать в
людях, на себе, он есть люди всего мира”. Просто
дело в том, что пока “стать богом” в
человеческих устах действительно звучало как
гордыня, ибо не имело под собой реального
основания, у человека не было для этого почвы.
Ведь он не рассматривал себя как часть природы и
не опирался на нее как на родную мать, а не мачеху.
Не видел своего безнравственного к ней
отношения. Хотел стать богом в отрыве от нее, по
своему уму, оставаясь в природе бессильным; либо
тренировался производить в природе всяческие
чудеса, не будучи в своем сознании на ее стороне,
продолжая быть ее противником. Естественно, что
такой человек в конце концов получал от нее по
заслугам.
Теперь же
П.К.Ивановым найден практический путь
осуществления человеком своей задачи. Задача эта
в том, чтобы научиться “самозащищаться” в
природе, не с помощью техники, “костылей и
подпорок”, а своим собственным открытым телом. И
в том, чтобы перестать уничтожать себя и все
вокруг, стать, наконец, настоящим, природным и
божественным человеком, в отличии от
современного типа, остановившегося на полпути к
этому, которого тоже называют этим словом,
отмечая его отличие от животного мира. “Чело
века” - сознательный разумный устроитель всей
жизни в природе — еще не дорос до своего названия,
не соответствует ему. Если животное живет в меру
развития своего сознания, ума и поэтому не
нарушает ничего, не является “грешным”, то
человек при своей способности мыслить и
понимать, в отличии от животного, в глобальном
масштабе (способности к “абстрактному
мышлению”) действует крайне неразумно. Ему
следует не гордиться отличием своей природы от
природы других живых существ, своими
минимальными достижениями, а побольше
задумываться о себе и работать над собой, чтобы
до конца реализовать свою особенную, уникальную
природу, свои особые способности. Для этого ему
необходимо не отрывать свое замечательное
теоретическое мышление от практической
реализации, от жизни в природе и среди людей.
Опыт Порфирия
Корнеевича в этом деле уникален, он единственный
стал победителем природы в полном смысле, во всей
полноте. Он физически мог оставаться в природе в
том состоянии, которого он достиг, то есть совсем
без дома, одежды и пищи; но он — человек, часть
всего человечества, и в отрыве от него, один не
мог этого сделать, он всегда был среди людей,
вместе с ними. Он должен был жить в доме,
одеваться (хотя бы частично) и употреблять иногда
пищу для того, чтобы жить с людьми, помогать им, не
отрываться от них окончательно. Хотя в
направлении своей мысли он был в
противопоставлении всему человечеству: “Я
тоже есть человек такой же самый, как и все люди,
но по-людскому не живу, даже мысль не в ту сторону
идет”. Он учил о том, как прийти к бессмертию.
Путь для этого был — жизнь в любви с природой, но
сам он жил в природе не полностью независимо: он
был в зависимости от людей, их сознания, для
которых это все делалось; поэтому он бессмертия
как личной самоцели достичь не мог, так как
окончательно оторвался бы от людей, дав повод для
создания на себе новой религии вместо
практического эволюционного развития всех
людей. Для достижения его уровня необходимо
пройти аналогичный путь, к тому же
самостоятельно, не перекладывая половину своего
труда на чужие плечи.
Его завоевание не
пропало в природе даром, природа повернулась уже
к человеку, как к родному сыну, откликнулась
своим чувством на его любовь к ней и через его
победу, его просьбу, как заслуженного в ней
человека, она помогает теперь другим людям в этом
пути. Хотя бы потому, что Иванов был один, а его
последователей уже много, им вместе будет
немного легче. Он был первым в этом деле,
самородком, то есть человеком, который сам родил
себя как личность в этом деле. И теперь мы можем
обратиться к нему за помощью мысленно лишь для
того, чтобы утвердиться в своем следовании по его
пути, чтобы не сбиться в сторону; чтобы природа
слышала о нашем намерении стать такими, как он.
Чтобы, тем самым, иметь возможность
самостоятельно развивать свое сознание и себя
как личность в природе.
Есть люди разные —
атеисты и верующие, имеющие высшее образование и
не имеющие его. Кому-то эта статья покажется
неубедительной, слишком расплывчатой и
абстрактной, может быть, или ненаучной, несущей в
себе элементы, черты религиозного мировоззрения,
которое очень многое принимает на веру. Эти
обвинения будут справедливы, так как в этой
работе я не претендую на раскрытие во всей
полноте, во всех подробностях этого учения. Есть
другая литература, в которой раскрыты другие
стороны его. Но сам факт существования такого
нашего русского простого человека, который
столького добился, его мысли, его дело нельзя не
принять во внимание. К тому же это очень
актуально в наши дни. Сам Иванов писал об этом так
(он часто писал о себе в третьем лице): “Бог земли
не для того рожден, чтобы его учение и его дело не
воспринялось всерьез. Он все это показал своим
видом и делом, являясь живым примером и
последователем своего учения”. “Верите, не
верите, но подумайте хорошенько. Он у нас один
такой на весь мир, на всю вселенную”.
(Материал взят из
курсовой работы студентки Философского
факультета МГУ Ю.Казновской).
